Чему учат произведения Мориса Метерлинка? Философия «Синей птицы»

Человек предстает либо жертвой рока, либо борцом против него. (М. Метерлинк) Имя Мориса Метерлинка напоминает нам, прежде всего, о его «Синей птице» — пьесе, поставленной К. С. Станиславским в России раньше, чем на родине драматурга, в Бельгии. Спектакль до сих пор не сходит со сцены МХАТа, появились также фильм, мюзикл и балет «Синяя птица». Немного статичная, но непостижимо привлекательная философская сказка обещает подсказать путь к Грядущему счастью. Оптимистическое в целом видение жизни драматурга подсказало ему идею «говорить несчастным о счастье, чтобы они научились понимать его».

Дети дровосека Тильтиль и Митиль отправляются искать Синюю птицу, символ лучшего будущего, когда люди будут «все знать и все видеть». В сопровождении Света, Огня, Молока, Воды, Сахара, Пса и Кота они навещают Прошедшее и Будущее и, испытав много страхов и ужасов, а также сомнений и радости, возвращаются домой ни с чем. Волшебная птица так и не встретилась им. Но вот, по просьбе зашедшей в дом соседки Тильтиль дарит ее больной внучке своего ручного голубя, и через минуту в комнату вбегает исцеленная девочка. В чертах ее мальчик угадывает лицо Света, а в голубе ему мерещится Синяя птица. Но голубь в этот раз улетает, и мальчик говорит, обращаясь в зал: «Если вы когда-нибудь поймаете Синюю птицу, отдайте ее нам, она нам нужна, чтобы быть счастливыми».

Дети у Метерлинка — образ всего человечества с его неведением и беззащитностью. И человек, и вещи, которые его окружают, живут своей внутренней жизнью, имеют душу и право на бессмертие. Фантастика сказки наполняет чувством философскую идею пьесы, усиливает ее поэзию и человечность. Настоящее, с точки зрения Метерлинка, содержит в себе и прошлое, и будущее, и его суть — это суть человеческой личности. Телесное и духовное бытие человека взаимосвязаны. Во Сне можно вернуться в то, что было, и провидеть то, что будет. Память сохраняет все преходящее, невесомое, быстротечное, сохраняет яркий чувственный образ действительности. Изображая обыденную жизнь, Метерлинк делает ее недоступной обыденному сознанию. Только детям раскрывается реальность волшебной сказки, потому что игра — чудесное свойство их сознания, она позволяет «все видеть в истинном свете».

Метерлинк далек от умиротворенного видения мира. В душе он романтик, и, хотя в выражении своих мыслей он спокоен, читатель или зритель чувствует обуревающие его раздумья. Метерлинк — фламандец, уроженец Гента. Добродушие столь же свойственно Фландрии, сколь и мрачный трагизм. Отсюда проистекает та раздвоенность, которая позволяет ему писать столь различные вещи, как оптимистическая «Синяя птица» и мистически страшные «Слепые».

В 1911 году Метерлинк получил Нобелевскую премию, которая досталась ему не только как драматургу, но и как философу. Драмы писателя служат иллюстрацией к его философским размышлениям, изложенным в книгах «Сокровище смиренных», «Двойной сад», «Мудрость и судьба», «Жизнь пчел», «Жизнь термитов», «Жизнь муравьев», «Разум цветов».

Первое, что останавливает на себе внимание в философских сочинениях Метерлинка, — это мысль о бессилии выразить живой речью то, что шевелится в глубинах души. О том, что истинная жизнь неподвижна, что она не требует проявления в движении, в бунте страстей. Что человеку полезно вникать в свои скорби и горести: «Скорбь возвращает нам то, что наша душа одолжила ей в счастливые дни». Человечество страдает, но ему нужно говорить слова утешения, уверять его в том, что все в порядке. Мы окружены тайною и не знаем, чем она разрешится. Тем не менее, жить надобно, и по возможности счастливо и благородно.

Рассказывая о жизни пчел, Метерлинк обращает внимание на моральную сторону отношений в улье. Пчела живет исключительно для будущего, она трудится не для себя, а для потомства. Все, что ведет к усилению и благополучию вида, справедливо, даже если кажется жестоким и неправедным.

Будучи специалистом по западной литературе, Александр Блок, изучая символистские драмы Метерлинка, заметил, что бельгийский писатель превратил в пьесах «человеческий голос в шепот, лишил людей их свободных движений, воздуха и света». Это замечание справедливо для всех символистов, включая и самого Блока. Метерлинк отказался от действия и от слова в их прежнем значении. Его персонажи всматриваются в таинство вечности, они своего рода марионетки. Не поддающиеся персонификации общественные силы принимают у Метерлинка символическое выражение. Пьесы «Непрошенная». «Там, внутри», «Семь принцесс», «Аглавена и Селизетта», «Монна Ванна», «Ариана и Синяя Борода» можно назвать драмами рока, непредотвратимой и неумолимой судьбы.

Не случайно Клод Дебюсси, полагавший, что «музыка существует для невыразимого», нашел идеальный материал для своих замыслов в пьесе Метерлинка «Пелеас и Мелисандра» и написал тонкую, нежную, грустную музыку, ставшую для многих любимой и близкой. История Пелеаса и Мелисандры — новый вариант истории Тристана и Изольды, Франчески и Паоло, еще один рассказ о фатальном и бессмертном любовном чувстве. Когда два живых существа встречаются друг с другом в первый раз, между ними происходит обмен тайнами жизни и смерти, и они не вольны воспрепятствовать этим духовным связям.

В драмах Метерлинка на первый план выступает подтекст, настроение. Именно через настроение мы открываем путь к истинной духовно-содержательной жизни. Ведь она протекает мимо слова и вопреки ему. Музыка Дебюсси сказала то, перед чем слова были бессильны.

Как истинный писатель-символист, Метерлинк утверждал в «Эссе о бессмертии»: «Создавая себе фантастический мир, мы ближе к истине, чем пребывая в доступной нашим смущениям реальности».